Category: еда

Category was added automatically. Read all entries about "еда".

Афганская небывальщина 4. Цирюльник Хаким



На фото: неизвестная афганская собака; замполит роты старший лейтенант Земцов Сергей Викторович (в кепи); командир 6 мср 180 мсп старший лейтенант Володя Стародумов (в повседневной форме); заместитель командира 6 мср старший лейтенант Артюхов Олег Владимирович (в шапке) и командир 2 мсв 6 мср лейтенант Карцев Александр Иванович (без головного убора) на командном пункте 2 мсб (кишлак Чауни, под Баграмом, осень 1986 года).
На фото: неизвестная афганская собака; замполит роты старший лейтенант Земцов Сергей Викторович (в кепи); командир 6 мср 180 мсп старший лейтенант Володя Стародумов (в повседневной форме); заместитель командира 6 мср старший лейтенант Артюхов Олег Владимирович (в шапке) и командир 2 мсв 6 мср лейтенант Карцев Александр Иванович (без головного убора) на командном пункте 2 мсб (кишлак Чауни, под Баграмом, осень 1986 года).

Почти сразу же, после торжественного открытия на нашей заставе банно-кухонно-столового «комплекса» и праздничного обеда, устроенного по такому случаю, мои бойцы приступили к «полевым испытаниям» бани – к помывке, стирке и приведению себя в порядок.

А потому, неподалеку от бани, они организовали импровизированную парикмахерскую, в которой с помощью ножниц и расчески стали делать друг другу модную и очень стильную стрижку «полубокс». Возможно, делать её правильно у моих ребят получалось не всегда. Но особого выбора у нас не было – для тех, кто не любил полубокс, оставалось лишь щеголять стриженными наголо. 

О длинных волосах речи не шло. Длинные волосы были явным признаком «звезд на погонах». А значит, были «красной тряпкой» для духовских снайперов. Лишний раз подставляться не хотелось. И потому я регулярно оказывался среди тех, на ком наши доморощенные парикмахеры оттачивали свое мастерство. 

Стоит отметить, что пока я валялся в баграмском инфекционном госпитале с тифом, то успел отрастить основательную шевелюру. От неё нужно было срочно избавляться. Да, и ротный наш только что вернувшийся из госпиталя после гепатита зарос основательно.

Видимо, по случаю новоселья, наш замполит роты Сергей Земцов решил сделать нам маленький подарок. Он перекинулся парой слов с ротным, получил от него согласие и крикнул наблюдателю первого поста, чтобы тот сделал четыре выстрела.

( Collapse )

Афганская небывальщина. 1. Охотники

Партия в домино на Тотахане с Ильей Третьяковым. Слева внизу виднеется речка Барикав. На фото хорошо видны небольшие участки земли местных дехкан, на которых они выращивали пшеницу и овощи. По центру фотографии - дорога, ведущая к 9-й сторожевой заставе. Справа – кишлак Калашахи.
Партия в домино на Тотахане с Ильей Третьяковым. Слева внизу виднеется речка Барикав. На фото хорошо видны небольшие участки земли местных дехкан, на которых они выращивали пшеницу и овощи. По центру фотографии - дорога, ведущая к 9-й сторожевой заставе. Справа – кишлак Калашахи.

Говорят, что каждый видит войну лишь из своего окопа. А потому и война у каждого выглядит по своему. По-разному. Разная война была у солдата и у генерала. У десантника и у пехотинца. Даже если она происходила в одном месте и в одно время.

Поэтому, когда ты рассказываешь о своей службе, многим это кажется невероятным, невозможным – твоими фантазиями или небывальщиной. 

Тем, кто не был у нас на Тотахане (отм. 1641 м., в 10 км. южнее Баграма) в 1986-88 годах, трудно поверить о том, что на 8-й сторожевой заставе, кроме мотострелкового взвода, приданного танка и минометного расчета, располагалась станция радиоперехвата (из 4-й роты 781 орб). На южном склоне размещался зенитный прожектор Б-200 (дизель-генератор комбат забрал на 10-ю с.з. в Чауни). На первом посту стояла труба зенитная ТЗК-20. А в канцелярии роты в ящике лежала станция наземной разведки ПСНР-5.

Но те, кто служил у нас на заставе или бывал в гостях, прекрасно это помнят.

Я хочу рассказать несколько историй о том, что происходило у нас на заставе. Или рядом с нею. И что многим может показать небывальщиной. Лишь потому, что они видели афганскую войну немного в других местах. И немного под другим углом зрения. Но это было.

1. Охотники

У подножия нашей горы протекала небольшая речка Барикав. По весне она становилась полноводной и перебраться через нее можно было только на БМП, танке или БТР. Но летом – легко можно было перешагнуть через нее, не замочив ног.

( Collapse )

Как я собирался на войну

За все четыре года своей учебы с Московском Высшем Общевойсковом Командном Училище я как-то совсем не задумывался о том, куда меня отправят служить после окончания училища. Разумно полагая, что «дальше Кушки не пошлют, меньше взвода не дадут». 

Все эти годы рядом со мной учились ребята, которые всегда помнили, что где-то на юге уже шестой год воюют их старшие товарищи, отцы и близкие знакомые. Знали, что они тоже обязательно попадут на эту войну. И серьезно к ней готовились. Сейчас трудно в это поверить, но среди курсантов нашего прославленного военного училища в те годы таких было меньшинство. Большинство же из нас тогда больше думали, о том, как попасть в увольнение, как сдать сессию без двоек и вовремя уехать в отпуск. Увы, это так.

На четвертом курсе, параллельно с учебой в училище, меня начали готовить к командировке в Афганистан. Но даже тогда я больше был погружен в изучение фарси и многих других нужных и не нужных вещей. А вот о главном, что вскоре мне предстоит поехать на войну, как-то не задумывался.

И самое главное, совершенно не думал о том, что нужно брать с собой на войну? К счастью, годом позднее, уже в 197-м отдельном батальоне резерва офицерского состава один из офицеров, прошедших Афганистан, подсказал нам, что с собою можно взять всю свою офицерскую форму, которую нам выдала наша славная вещевая служба. И потом выбросить ее за ненадобностью. Потому что в Афганистане наша парадная и даже повседневная форма нам не понадобится. 

( Collapse )

Пищак, Марь Иванна и другие

В августе 1986-го года я принял под командование 8-ю сторожевую заставу 180-го мотострелкового полка, что располагалась в десяти километрах южнее Баграма на небольшой горке с красивым названием Тотахан (отм. 1641 м.). Через несколько дней к нам на заставу поднялся Хасан, командир отряда самообороны из кишлака Калашахи. Пришел познакомиться с новым командиром. Хасан принес «бакшиш» (подарок) – маленький, попискивающий, серый комочек - недавно родившегося котенка.

В местных кишлаках довольно часто встречались собаки. Иногда бездомные. При виде советских солдат они начинали сходить с ума от злости. Жили собаки и на наших сторожевых заставах. Иногда на заставы приходили и бродячие собаки. Их подкармливали наши солдаты. А потом они уходили. Такой же лютой ненавистью эти собаки встречали афганцев (но почему-то не всех, чаще незнакомых им или вооруженных). Люди относились друг к другу куда более терпимо. 

( Collapse )

Тандыр

В августе 1986-го года, молодым лейтенантом, довелось мне принимать мотострелковый взвод и сторожевую заставу на горе Тотахан в окрестностях Баграма. Личным составом, вооружением и техникой взвод был укомплектован по штату. Всего хватало. И продовольствия, и боеприпасов. А чего-то даже было в излишке. Так в башне командирской боевой машины пехоты имелось характерное отверстие для проветривания, явно не предусмотренное техническими характеристиками. Это был след от кумулятивной гранаты, которой местные душманы недавно пометили машину. На стрельбу и передвижение машины это отверстие никак не влияло. А при отсутствии кондиционера, воспринималось экипажем вполне себе положительно. Хотя и служило постоянным поводом для шуток и насмешек других экипажей.
А чего не пошутить, когда если есть повод?! Это когда душманы обстреляли батальонную водовозку, было не до шуток. Вообще-то старенький ЗИЛ с пятитонной цистерной, в которой боец из взвода обеспечения раз в неделю привозил на заставу воду с фильтровальной станции, душманы обстреливали довольно часто. Водитель водовозки раз за разом ставил деревянные заглушки в пулевые отверстия, вешал свой бронежилет на дверцу машины и продолжал возить воду по заставам. Но в этот раз серьезно был поврежден двигатель машины. И две недели нам приходилось обходиться своими силами – возить воду из речки Барикав, что протекала у самого подножия Тотахана. Вода была мутная. Никаких фильтров у нас, разумеется, не было. Из-за высокогорья вода кипятилась плохо. Бойцы мучились животами. А сам я вскоре очутился в баграмском инфекционном госпитале с тифом.
Через неделю с гепатитом туда же привезли и нашего ротного. По его настоятельной просьбе, мне пришлось покинуть инфекционку. Комбат, конечно же, поругал меня для приличия за то, что я сбежал с госпиталя. Но он и сам прекрасно понимал, что кому-то нужно командовать заставой. И, кажется, в тайне даже был рад, что проблема с поиском временной замены командира 8-й сторожевой заставы разрешилась сама собой.
На Тотахане меня ждала неприятная новость. При недавнем обстреле заставы душманами, один из эР-эСов (реактивных снарядов) угодил в самое сердце заставы. В тандыр – большую печь кувшинообразной формы, в которой повар выпекал лепешки. Продовольствие завозилось на заставу раз в месяц. Вместо хлеба привозили муку. И лепешки были не просто альтернативой хлебу, но еще и излюбленным лакомством многих из нас.
Ведь не было для нас в Афгане ничего вкуснее, чем эти небольшие пшеничные лепешки! Горячие, с золотистой корочкой и ароматной сердцевиной. На завтрак, обед или ужин. А если приезжали нежданные гости (разведчики с дивизионного разведбата или на заставу поднимался замкомандира 345-го парашютно-десантного полка по спецпропаганде Франц Клинцевич с офицерами из полковой разведроты), то лучшим угощением для них всегда были горячий чай, несколько лепешек и пара банок тушенки с порезанными кольцами лука.
Разбитый тандыр выглядел довольно печально. Еще печальнее выглядели мои бойцы. Да, повар пытался выпекать хлеб в полевой армейской кухне, которая для этого не предназначена. И даже пробовал выпекать хлеб на костре. Вопрос с формами для выпечки решился быстро. Цинк из-под 30-миллиметровых снарядов для автоматической пушки БМП-2 оказался немного велик. Цинк из-под патронов вроде бы подходил по размеру? Но тесто в цинке подгорало снаружи, оставаясь сырым внутри. Да, и с блинами, которыми повар пытался заменить хлеб, тоже ничего не получалось.
Срочно нужен был новый тандыр! Да, где же его возьмешь?! В Военторге не купишь, в ближайшем универмаге – тоже. Тем более, что до ближайшего универмага лететь на самолете почти тысячу километров. А самолета на заставе, к сожалению, не было.
Одно радовало, что на днях мне исполнилось двадцать два года. То есть был я уже вполне взрослым, серьезным мужиком, который должен был сам уметь решать свои проблемы. Без посторонней помощи.
А еще был у меня заместитель командира взвода - сержант Нигмат Хашимов, на гражданке работавший учителем русского языка в средней школе. Нигмат был старше меня  на пять лет. И, конечно же, гораздо опытнее в таких вопросах. Когда я вызвал его на военный совет, он произнес всего два слова «Хасан» и «Бакшиш».
Хасан был командиром поста самообороны из кишлака Калашахи, что располагался в километре от нашей заставы. Да, вызвать его было вполне логично. Ведь Хасан без особых проблем мог заказать тандыр у местных гончаров.
Похоже, Нигмат умел просчитывать ситуацию на пару ходов вперед?! К товарно-денежным отношениям с дехканами я был явно не готов. Чтобы получить зарплату за время, проведенное в Афгане, мне нужно было смотаться полк. В Кабул. А это 60 километров от Баграма. Плюс еще десять километров от заставы. Разумеется, ни за какой зарплатой комбат меня в полк бы не отпустил. Так что вместо товарно-денежных отношений нужно было решать вопрос по старинке. С помощью натурального обмена. И здесь на первое место выходил  тот самый бакшиш («подарок» на фарси).
Вопросы были только в том, за какой бакшиш местный гончар согласится сделать нам тандыр? И где взять этот самый бакшиш?
Разумеется, первым делом мы направились с Нигматом на продсклад. На заставе с бакшишем всегда было не богато. Если и можно было что-то найти подходящее, то только там! К тому же, с продуктами на заставе проблем не было. Проблема была с Марь Иванной - старой, старой коброй, которая жила на продскладе. И которая охраняла наши продукты от крыс и мышей. Когда повар открыл дверь на склад, пошипеть на нас она, конечно же, пошипела. Но больше для приличия. Поздоровалась, так сказать. А затем неспешно уползла за коробки с тушенкой и с рыбными консервами. И оттуда не показывалась. Хотя и хвост свой особенно не прятала.
Мы прошли в дальний угол. Там лежали остатки с прошлого месяца – рыбные консервы. Кое-что по мелочи.  Но самое главное, там лежала коробка с офицерским доппайком.
Обычно наш офицерский доппаек шел в общий котел. Но пока я лежал в госпитале, повар, почему-то, сохранил мой доппай в целости и сохранности. Это оказалось более, чем кстати! Сгущенку я сразу же отложил в сторону. Она была непременным атрибутом наших самодельных тортов для именинников, а потому ни в каких товарно-тандырных операциях участвовать не могла. В коробке осталось десять банок рыбных консервов, несколько банок сыра, сахар. Бакшиш получался довольно хиленький.
И тут, неожиданно, взгляд мой упал на гильзу танкового снаряда, что стояла у входа в землянку, гордо именуемую казармой. И использовавшуюся в качестве урны. Это могло быть спасением! Другая такая же гильза стояла у канцелярии.

И еще сотни три обычных стальных гильз лежало за казармой.

Но эти две гильзы были сделаны из латуни! Каким чудом они оказались на заставе, сказать сложно, но сейчас они могли здорово всех нас выручить. Ведь местные умельцы делали из латуни красивые тарелки, кувшины и украшения. А потому среди ремесленников латунь ценилась довольно высоко.
В голове моей уже выстраивалась цепочка натурального обмена: гильзы – ремесленникам. Ремесленники - нечто – гончарам. Гончары - нам – тандыр! Но без Хасана в этой сложной схеме было не обойтись!
На молчаливый вопрос своего зама я ответил кивком. Нигмат подошел к углу нашей столовой. От нее вся чарикарская зеленка была, как на ладони. Снял с плеча автомат и четырежды выстрелил в небо над постом Хасана. Это был сигнал выхода на связь.  Красивые звездочки трассирующих пуль, словно в замедленной съемке, перелетели над кишлаком Калашахи и упали на поле перед Джарчи и Петавой.
Хасан поднялся на Тотахан ближе к вечеру. Я встретил его традиционным афганским приветствием.
- Салам алейкум! Шаб бахайр (добрый вечер), Хасан. Хуб хастид (как себя чувствуешь)? Сехатэ шома четоураст (как здоровье)?
А после этого отвел к нашему разбитому тандыру. Рядом с тандыром лежал бакшиш – две латунные гильзы и пакет с консервными банками. Для сложных переговоров моего афганского словарного запаса явно не хватало. Можно было позвать переводчиков со станции радиоперехвата, но они были заняты на дежурстве.
Поэтому мне пришлось ограничиться жестами и всего лишь несколькими словами, понятными любому афганцу. Я показал рукой на тандыр, затем на гильзы. Спросил:
- Фахмидид (понятно)?
Хасан согласно кивнул головой в ответ.
- Фахмидид!
Затем показал ему на сверток с консервами. И перевел свой указательный палец на Хасана.
- Бакшиш (подарок) Хасану. Фахмидид?
Хасан довольно улыбнулся в ответ. Видно, представил, как обрадуются его бойцы этому подарку - на посту самообороны с продовольствием было не богато...
Через три дня Хасан снова пришел на заставу. Сказал, что новый тандыр готов. И стоит у него на посту. Это была хорошая новость! Если честно, то все эти три дня я сильно сомневался в успехе нашего товарно-тандырного обмена. Ведь я же никогда раньше не менял танковые гильзы на тандыры. И совершенно не представлял, что из них и сколько стоит? Оказалось, что для афганцев, глина, из которой делались тандыры, была «под ногами». А, значит, ничего не стоила. Труд гончара стоил не дорого. А вот латунь под ногами не валялась…
Уже через полчаса на моей командирской боевой машине пехоты мы были в Калашахах. Механик-водитель бережно расстилал брезент на броне. Наводчик-оператор доставал веревки. Я неспешно прогуливался у входа в крепость Хасана. И ждал, когда его сарбозы (бойцы) вынесут тандыр.
Вскоре два афганца бережно вынесли большой глиняный кувшин (почти в метр высотой). И аккуратно подняли его на боевую машину пехоты. Механик-водитель и наводчик-оператор сразу же засуетились – помогли поставить тандыр на брезент. И начали крепить его веревками.
Тем временем из крепости Хасана вышли еще два сарбоза. И вынесли второй тандыр. Следом за ними шел Хасан. Это было неожиданно. О втором тандыре я даже мечтать не мог. Но я не подал и виду. Большому командиру-шурави, двадцати двух лет от роду, командиру целой сторожевой заставы в чине не много, ни мало, а лейтенанта, не подобало удивляться!
Хасан подошел ко мне.
- Ду пучак (две гильзы) - ду тандыр (два тандыра). Хуб (хорошо)?
Я почти равнодушно кивнул головой в ответ. Показывать, как радостно забилось в этот момент мое сердце, было как-то не солидно.
- Хуб, Хасан. Бисёр хуб (очень хорошо).
И не удержался, обнял Хасана за плечи.
- Ташакор (спасибо), Хасан.
Хасан радостно заулыбался. Ему было приятно, что большой командир не только поблагодарил его за работу на глазах у его солдат и всех жителей кишлака (которые, конечно же, наблюдали за всем происходящим), но и обнял, как брата. Это дорогого стоило!
Никогда в жизни не видел я, чтобы механик-водитель так нежно вел боевую машину пехоты по горной дороге. Никогда не выглядели мы так смешно с наводчиком-оператором, как в этот раз, когда руками и ногами придерживали тандыры на броне. Никогда я так не радовался тому, что плохо знаю афганский язык. Ведь если бы я знал его лучше, у нас был бы всего один тандыр! И никогда раньше у нас на заставе не было такого большого праздника, как в этот раз, когда мы привезли новые тандыры!

Тандыры оказались сделанными на совесть (я до сих пор вспоминаю добрым словом того неизвестно гончара, который их сделал). И прослужили нам до самого вывода войск из Афганистана. А потом еще много лет служили афганцам. Правда, мне уже редко приходилось пробовать лепешки из этих тандыров. Вскоре меня перевели на должность начальника разведки батальона-командира отдельного разведвзвода. И тихая, размеренная жизнь командира заставы закончилась.
Двадцать шесть месяцев прослужил я в Афганистане. Когда выдавались короткие минуты отдыха, между засадами и рейдами, я брал в руки блокнот. Снова и снова рисовал в нем чертежи дома, который мечтал построить, вернувшись на Родину. И рядом с этим домом, под красивым навесом, всегда рисовал тандыр. В память о том, что забыть уже никогда не смогу.
Да, все эти годы я мечтал построить дом. И встречать в нем своих друзей. Угощать их вкуснейшими лепешками из тандыра. И вспоминать былое за чашкой чая. К сожалению, уже через несколько лет делегаты 1-го Съезда народных депутатов назвали всех нас, воинов-интернационалистов, «политической ошибкой». А другие депутаты, годы спустя, отменили Закон о выделении земельных участков ветеранам труда, военной службы и участникам боевых действий. Накопить денег на покупку земли, за двадцать пять лет службы у меня не получилось. И мечта моя о доме и тандыре так и не исполнилась.

 Александр Карцев, член Союза писателей России, http://kartsev.eu

Из воспоминаний Сергея Андреевича Егорова, командира гранатометного взвода 2 мсб 180 мсп (служил в Афганистане в 1984-86 гг.):
"Пролог к твоему рассказу, как всё начиналось.
Летом 85-го я переехал на Тотахан с 11-А заставы, где в крепости в полу комнаты был стационарный тандыр. Продукты на канал попадали только вертушками, частенько с перебоями. Тандыр здорово выручал. Ну и конечно шелковица, дикобразам иногда не везло. На Тотахан в то время хлеб завозили раз в пять дней. После лепешек - пятидневный хлеб? Только не это. С Хасаном вопрос был решен продовольственным бартером: по пол-мешка муки и риса. Тандыр забирали шишариком минометчиков, в кузове четыре бойца держали его навесу на руках. Глину для обмазки добывали у подножья горки. С зампотылом дивизии пришлось пободаться, но вопрос о замене хлеба на муку был решен.
С 345-м я не пересекался. А вот как-то раз внезапно прибывшие разведбатовцы во главе с начальником разведки натурально чумели от восторга, когда привезенное с собой угощение закусывали пловом и свежими лепешками в нашей столовой-ленинской комнате, да еще при свете электрической лампочки.
Комиссовали, значит, нашего кормильца...
Саша, тандыр же стоял ниже хребта, по восточному склону. Каким макаром в него мог угодить РС? Разве что только с юга вдоль хребта прилетел?"

Дом для мамы

14 -30 июня 2016 г. Строительство садового домика для мамы главного героя моего рассказа «Великий французский писатель» (http://vk.com/club47413077).
За это время особых трудовых достижений не было. Делал подрешетку под вагонку на втором этаже, укладывал утеплитель и пароизоляцию. Закончил установку отливов по периметру крыши. И отсыпку фундамента по периметру.
14 июня позвонили мои московские соседи. Сказали, что на двери в мою квартиру висит «грозная бумага» от, обслуживающей наш дом, организации (Управляющая компания ГБУ «Оказывается, приходил их сотрудник, проверяющий показания водомерных счетчиков, и не обнаружил меня дома. В извещении сообщалось, что если в течение трех дней я не обеспечу доступ контролера к водомерным счетчикам, то мне будут ежемесячно включать в квартплату какие-то совершенно «неприличные» объемы воды. Пришлось все бросать и срочно ехать в Москву.
Контролер пришел на следующий день. Сказал, что на одном водомерном счетчике не стоит обратный клапан. И что оба счетчика опломбированы не правильно. Проверил – все правильно – обратного клапана нет, пломбы без номеров, опломбировано «через одно место». Странно! А ведь счетчики устанавливал и опломбировал специалист из ООО «МосСпецСервиса». Слабо верится, что он не знал, как это делать правильно? Похоже, на какой-то вселенский заговор сантехников и обслуживающих организаций :)
Пришлось вызывать сантехника из ГБУ «Жилищник района Новогиреево», устранять выявленные недостатки. В результате «попал» на 1900 рублей. И два дня было выброшено на ветер. За что хочу «поблагодарить» сотрудников «МосСпецСервиса» и лично его гендиректора Никифорова А.М.
Одно радует – теперь знаю, что на работу ходить нельзя. Уезжать в командировку или в отпуск – нельзя. Что если наступят тяжелые времена, и враг будет стоять у ворот Москвы, у меня теперь будет железная отговорка, чтобы не идти защищать родную столицу. А вдруг в эти дни придет контролер из «Жилищника» и не обнаружит меня дома? Мне же потом за всю мою жизнь не расплатиться с теми показаниями расхода воды, которые они начислят))
Контролер предупредил, что через полгода придет снова. Без предупреждения))
В те дни, когда ждал контролера и сантехника, смог провести две коротенькие фотосессии с замечательными моделями Сашей и Леной.

Но главное не это. По техническим причинам у нас на стройплощадке второй месяц небольшие проблемы со стройматериалом. Сама проблема решаема, выбил из колеи «человеческий» фактор – это тяжело, когда подводят близкие друзья, бывшие одноклассники. Но спасибо огромное замечательным Александре Ф. и Денису П., которые поддержали в трудную минуту. И которые напомнили мне, какие удивительные, необыкновенные и замечательные у меня Друзья! Спасибо, мои дорогие! Вы – лучшие!!!
Когда вернулся на строительную площадку, Никита взбаламутил меня идти спасать какого-то котенка. Оказывается, бедолага еще прошлым вечером залез на дерево и не может с него слезть. Орёт благушей, но видно, что силы уже на исходе. Лезть на дерево, снимать котенка – дело наиглупейшее. Понятно, что он полезет выше. Туда, куда человек залезть не сможет. Я это прекрасно знаю. Поэтому полез за котенком, он полез от меня))
Дерево старое, ветки сухие, стали обламываться. Пришлось слезать ни с чем. Вскоре сосед Саша принес бензопилу. Дерево спилили. Оно, вместе с котенком, упало в реку. Но котенок - настоящий боец, выплыл из реки сам. Потом пришлось искать его в зарослях крапивы (волдыри от нее не проходили несколько дней). Еле нашел нашего верхолаза. Затем с детворой кормили его молоком и кошачьим кормом – видел такую еду он впервые. Плюс пережитый стресс, поэтому сначала наш герой всячески отказывался от трапезы. Пришлось пойти на некоторые хитрости. Благо, что опыт выкармливания новорожденных котят у меня был. После этого Никита, Стас и Настя провели гуманитарную операцию по поискам нового дома для котенка. В результате пристроили его у Алены. Молодцы ребята!

На следующий день съездили с племянницей и с Настей на пруд в деревню Опалево. За пару часов поймали 60 карасей. Половину из их них выпустили в пруды на территории садового товарищества (нужно будет запустить еще несколько штук в пожарный водоем). Из второй половины сделали «Кильку в томате» (сначала обжарили, затем пару часов «томили» на пару – в результате косточки разварились полностью, и получилось очень даже вкусное блюдо). Такие вот у нас новости.
На днях пришел очередной перевод на 500 рублей от Валерия Анатольевича Бушуева (с подписью «На Дом Солдата»). Спасибо, Валерий Анатольевич!
Таким образом, на 30 июня 2016 года на строительство «Дома Солдата» нами собрано 257 300 рублей. Спасибо, Друзья!