Это интервью было опубликовано в американской газете "Новый меридиан" (N 1161, 24 февраля - 2 марта 2016 г., Brooklyn, New York). По старой доброй традиции, здесь размещена полная версия интервью. В зарубежных СМИ я размещаю только сокращенные версии (то, что касается только нас - их не касается:)).
Интервью с Александром Карцевым
Часть 1
(записал Михаил Диденко)
Что получается, когда соединяются навыки, полученные в ГРУ, опыт, полученный в Афганистане, и литературные способности от природы? Например, такая книга как "Шелковый путь (Записки военного разведчика)" Александра Карцева. В книгах Карцева военное дело описывается подробно, и если бы так об армии писали в советских книгах, интерес к военному ремеслу был бы выше. Помимо этого Александр Карцев увлекается планированием домов и поселений будущего, оздоровительными методиками и фотографией.
Не стоит принижать воспитательное воздействие книг советского периода. Если бы не эти книги, ни я, ни многие мои товарищи никогда бы не пошли работать в военную разведку. Возможно, не было бы такого энтузиазма у нашей молодежи при освоении Целины и на строительстве Байкало-амурской магистрали? Не секрет, что мобилизующий эффект советских книг был значительно выше, чем нынешних российских.
А по поводу «востребованности» моего романа «Шелковый путь (записки военного разведчика)» в современной России могу привести лишь один пример. Мы с друзьями несколько лет «пробивали» вопрос создания специального собрания из 20-30 книг для библиотек воинских частей и военно-учебных заведений, в которых своим опытом участия в последних локальных войнах и военных конфликтах делились бы не генералы, а рядовые солдаты и младшие офицеры - командиры взводов и рот. В результате, Министерство Обороны выпустило «библиотечку» из 100 (!) книг, в которую вошли трубы Михаила Лермонтова, Льва Толстого, Константина Симонова, Александра Проханова и других писателей, в основном участников Великой Отечественной войны – чьих книг и так достаточно в любой школьной библиотеке. И лишь с десяток книг этой серии написаны участниками боевых действий в Афганистане и в Чечне. Да, большие шутники работают в нашем Министерстве Обороны!
К слову сказать, роман «Шелковый путь (записки военного разведчика)» в серию «100 книг для библиотек воинских частей» не вошел. В настоящее время эта книга хранится в библиотеке Гарварда в США. В библиотеках Германии, Франции, Великобритании. И пользуется там большим спросом. Но в наших российских библиотеках она – большая редкость. Как говорится, без комментариев.
- Как и когда вы начали писать?
Когда после окончания средней школы я поступил в Московское высшее общевойсковое командное училище имени Верховного Совета РСФСР, то неожиданно для себя обнаружил, как интересно в нем учиться. Ходить в караулы и в наряды, бегать в самоволки и заниматься в спортвзводе, присутствовать на траурных мероприятиях (на годы моей учебы выпала, так называемая, Эпоха пышных похорон – мы принимали участие в похоронах Брежнева, Андропова, Черненко, маршала Баграмяна) и участвовать в парадах на Красной площади, ежемесячно на неделю выезжать в Ногинский учебный центр, стажироваться Таманской дивизии и в одном из полков в Калиниграде .
В 2009-м году вышел телесериал «Кремлевские курсанты». В 1981-85-м годах жизнь реальных кремлевских курсантов была гораздо круче и интереснее, чем в этом сериале. Начиная с первого курса, я вел подробные дневники своей курсантской жизни. И к выпуску у меня было уже три общих тетради по 96 страниц, исписанных моим мелким почерком. Что хочу отметить особо, в то время наше личное пространство было ограничено тумбочкой в расположении роты (одна на двух курсантов) и шкафом в учебном классе для хранения тетрадей и учебников (один шкаф на отделение, 10 курсантов). Так что прятать дневники было не где, и они хранились среди других моих тетрадей в учебном классе. За все четыре года моей учебы в училище ни один из моих товарищей ни разу в них не заглянул. Такое было воспитание! Поэтому, пользуясь случаем, хочу сказать огромное спасибо всем моим однокурсникам за их тактичность. Ведь иначе бы этих дневников, разумеется, не было.
Вёл я дневники и во время моей годичной переподготовки после окончания училища. И в Афганистане. И участвуя в антипиратской компании в Индийском океане и в Красном море. Именно эти дневники и послужили позднее основой для написания моих романов «Кремлёвцы» (надеюсь, что когда-то допишу вторую книгу), «Шелковый путь (записки военного разведчика») и «Школа самообороны для женщин и драконов».
Разумеется, в то время, ни о каких книгах я и не помышлял. А свою первую книгу («Шелковый путь (записки военного разведчика)») начал писать по настоятельной просьбе одной своей пациентки, проживающей в Германии, только спустя пятнадцать лет после своего возвращения из Афганистана.
- Какие у вас есть награды?
Орден «Красной Звезды» и медаль «За Отвагу». Несколько ведомственных и зарубежных наград.
- Удивляли ли вас в Афганистане такие к тому моменту (80-ые) технические новинки, как мины с фотоэлементами, которые реагируют только на конкретного человека? Советские экспериментальные надувные плащ-палатки? Есть ли что-то еще, о чем вы не писали?
Разумеется, удивляли. Ведь с подобными технологиями в гражданской жизни я столкнусь лишь спустя много лет. Что касается экспериментальных плащ-палаток и нашей экспериментальной обуви – удивление было приятным. Приятно было знать, что в нашей стране не только начинают думать о простых солдатах, но и начинают делать качественные и удобные вещи.
Однако, самое большое удивление у меня вызывали не высокие технологии. А то, что в Афганистане существует свой «Затерянный мир», в котором до сих пор живут потомки воинов Александра Македонского, носители знаний Древней Эллады. Их традиции, секреты долголетия, система образования, культ ремесел и творчества – стали для меня самым большим открытием!
Говорят, что Природа – самый мудрый учитель! Любые болезни (а я убежден, что все войны, вооруженные конфликты и экономические кризисы – это тоже своеобразные болезни нашего общества) являются уроками, за которые мы должны быть благодарны. И если мы усвоим эти уроки и сделаем правильные выводы, мы перейдем в следующий класс. А если не сделаем, то Природа подкинет нам новые уроки. Но уже в более тяжелой и сложной форме. И будет «нагружать» нас по полной до тех пор, пока мы чему-то не научимся или не погибнем.
Я уверен, что если бы в свое время мы смогли понять, что традиции и знания этого племени – самый главный урок Афганской войны, то, возможно, не было бы распада Советского Союза. Не было бы последующих кровопролитных междоусобных войн, не было бы событий в Украине, нынешних событий в Сирии. К сожалению, мы до сих пор этого не поняли. А потому продолжаем и дальше наступать на одни и те же грабли.
О чем я не писал? Я не писал о деятельности оперативных агентурных групп Разведцентра при 40-й армии. Считал и считаю, что эта информация для служебного пользования. Но в одном никогда не сомневался - в этих группах работали настоящие герои. Которыми может и должна гордиться наша страна.
- В вашей книге "Самооборона для женщин и драконов" главный герой натягивает веревки на разной высоте на турнике, и заставляет разведчиков бегать между ними.
Зачем?
Главный герой этой повести в прошлом увлекался альпинизмом. Всегда носил с собой парочку двухметровых репшнуров (вспомогательная веревка 4-8 мм.), а на войне еще и метров двадцать бечевки. При подготовке своих разведчиков всегда использовал эти веревки. Описанное в повести занятие, одно из многих по общефизической подготовке. Ничего сверх естественного. Речь о другом.
Когда к Вам домой приходят гости с тортом, на что Вы обращает внимание? На веревочку, которой связана коробка с тортом? На дату изготовления торта? Или на сам торт?
Многие читатели обращают внимание на эту веревочку.
Гораздо реже наши читатели задумываются о «дате изготовления торта». О том, что эти занятия проводились в то время, когда дети еще играли в казаков-разбойников, в вышибалы, в снежки. А наша молодежь увлекалась триатлоном (к слову сказать, мой бывший командир спортвзвода Владимир Вячеславович Горлов до сих пор участвует в Чемпионатах Европы по полному триатлону, он - дважды Iroman), бегом на 100 километров и дальними походами. Когда в зимнее время по субботам и воскресеньям наши электрички были битком забиты молодыми учеными, аспирантами, преподавателями и профессорами, выезжающими за сотню километров от Москвы. И возвращающимися обратно на лыжах.
Когда рабочий день в деревне начинался в 4-х утра, а заканчивался около полуночи. И в течение этого дня нужно было косить и пахать, колоть дрова и валить лес, а не перекладывать бумажки в офисе с места на место.
Поэтому, чтобы «веревочки» работали, нужен был тот образ жизни – тружеников и пахарей. Нужна была большая физическая выносливость. И настоящая сила духа. Без всего этого тренировки в тренажерном зале и бег под турниками, к которым привязаны веревочки – это, как мёртвому припарки.
Но главным в подготовке разведчиков все же был сам «торт». А это умение работать в команде, сплоченность и слаженность разведгруппы. Да, для привития этих навыков хорошо помогают командные игры. Оценка результатов группы по худшему показателю и т.д. Но опять же не стоит забывать, что в то время на крик: «Наших бьют» в любой деревне из каждого дома кто-то выбегал на помощь. А сейчас?
Поэтому серьезную подготовку серьезных бойцов нужно начинать не с веревочек.
- Что такое "падение кленового листа"? Так называемый "маятник"? Как это выполняется?
«Падение кленового листа» и качание «маятника» из области тех же «веревочек». Против противника вооруженного автоматом эти приемы, мягко говоря, не слишком эффективны. Но они в большей степени относятся к психологической, нежели к физической подготовке. Потому что очень важно, чтобы разведчики чувствовали себя особой кастой военнослужащих, которой любые задачи по плечу. И которые смогут справиться с любым противником. Но это лишь вершина айсберга. Основа ее – в повседневном образе жизни, в способности к тяжелому и продолжительному физическому труду, в природной выносливости и готовности к самопожертвованию за своих товарищей и за свою страну. А не какие-то экзотические приемы из художественных фильмов.
- Обучали ли вас рукопашному бою? Как вы думаете, возможна ли рукопашная схватка в современной войне?
В военном училище нас обучали рукопашному бою в объеме Наставления по физической подготовке (НФП-78). Уровень такой подготовки не слишком высокий. По воскресеньям у нас регулярно проводились, так называемые, спортивные праздники. В частности, соревнования по боксу. Участвовать в которых приходилось не только боксерам. Была возможность самостоятельных занятий – благо, что среди наших однокурсников было не мало ребят, увлекающихся карате. Правда, я в училище рукопашным боем особо не увлекался.
Мне повезло, у моего отца был приятель, офицер-пограничник, который служил в какой-то «хитрой» организации. Для меня это озвучивалось, как некая группа по захвату особо опасных нарушителей госграницы (помню, тогда я очень удивлялся, что его группа расположена где-то в Москве, а не на какой-то отдаленной пограничной заставе). Как я понимаю, скорее всего, он был офицером КГБ и служил в «Альфе». До сих пор удивляюсь, как хорошо он знал анатомию человека. И, что в приемах, которым он меня обучал, было заложено так много знаний из области физики и теоретической механики.
Но еще больше мне повезло, когда в Афганистане я познакомился со своим будущим наставником Шафи. Все последующие двадцать шесть месяцев моей службы стали для меня настоящей школой рукопашного боя, за которую я ему искренне благодарен.
А по поводу рукопашных схваток в современной войне, конечно же, они будут. Возможно, не в составе подразделений. Но будут непременно. В каких-то локальных ситуациях, в индивидуальных схватках.
В документальных фильмах о современных вооруженных конфликтах меня очень удивляет отсутствие у многих людей инстинкта самосохранения, их безволие и нежелание бороться за свою жизнь до последнего вздоха.
В нашу подготовку закладывалась некая последовательность действий: когда стало совсем туго, голова и ноги уже не помогают, отстреливаться до последнего патрона. Когда патроны закончились, использовать оружие в качестве дубины. Когда закончилось оружие, вспомнить, что человек напротив тебя с пистолетом (с автоматом), это человек, у которого одна рука занята (или две). А значит, у тебя больше шансов его победить. Использовать подручные средства, руки, ноги, зубы. И когда пальцы противника попадут в твои глазницы, резким движением вниз, сломать их. Я немного утрирую эту последовательность. Но главный принцип понятен: никогда не сдаваться! И, конечно же, учиться рукопашному бою.
- В одном из рассказов об Афганистане описывается рукопашный бой, участники которого ощущали субъективное замедление времени. Можете что-нибудь сказать об этом?
Когда ты «работаешь» значительно быстрее, чем другие, иногда возникает такое ощущение, словно ты переходишь в иное измерение. Прошлой зимой я проводил проект для девушек-моделей «Одины для Золушки» (
http://vk.com/club73791686). За основу проекта я взял свои методики подготовки моделей, оздоровительные практики соплеменников Шафи и азы подготовки агентурных разведчиков. Через два с половиной месяца занятий, наши девочки стали замечать, что на показах, съемках и кастингах другие модели катастрофически от них отстают – в реакции, в действиях, в поступках. И, как результат, проигрывают им. Они отметили, что появилось ощущение того, что время течет для них с иной скоростью. Это состояние их очень удивило. И очень понравились. Потому что это ощущение победителей, у которых нет равных соперников.
- Что было самым трудным в вашей работе?
Я оканчивал Московское Высшее общевойсковое командное училище имени Верховного Совета РСФСР. Учился в спортвзводе. Был Фрунзенским стипендиатом. На четвертом курсе получил «интересное» предложение от своего будущего наставника, известного советского писателя Александра Александровича Щелокова. И где-то за полгода до выпуска из училища, раз в неделю начал выезжать «в город» на занятия по подготовке к своей будущей командировке в Афганистан. Для моих однокурсников это «озвучивалось», как выезды для организации военно-патриотического воспитания в подшефных школах. На старших курсах я был заместителем Секретаря Комитета ВЛКСМ нашего курса, и такая «легенда» выглядела вполне правдоподобно. К сожалению, не для всех…
Выпуск нашего училища традиционно проходил на Красной площади. Вечером того же дня выпускники обмывали свои лейтенантские звездочки в одном из московских ресторанов. Перед самым выпуском ко мне подошли мои товарищи со спортвзвода и сказали, что в последнее время я слишком оторвался от коллектива. И они не хотят, чтобы я присутствовал на отмечании выпуска. В тот же вечер мой лучший друг, без объяснения причин, сказал, что больше не считает меня своим другом. Эти известия были для меня, как «гром средь ясного неба». Понимаю, что виной тому были мои частые отъезды и недомолвки, но объяснить своим друзьям их причину я не мог.
Правда, уже через полгода я получил письмо от своего друга, который извинился за свои слова. С тех пор мы с ним никогда больше не ссорились. С моими товарищами из спортвзвода у меня до сих пор самые теплые и дружеские отношения. После окончания училища я в течение года я проходил переподготовку. Затем было двадцать шесть месяцев в Афганистане. Разумеется, это было не самое легкое для меня время. Но те полгода, когда мои товарищи от меня отвернулись, были самым тяжелым периодом в моей жизни. А открытие, сделанное мною, что служба в разведке – это не только слава и почести, и даже не только риск и опасности – не самым приятным.
- Вы писали, что в наше время диверсантов учат разрушать вражеские объекты так, чтобы это казалось несчастным случаем или экологической катастрофой (наводнение, оползень и т.д.). А также о стратегии, умении управлять противником не в лоб, а исподволь. Можно ли сказать, что это как раз отличие воина от рядового бойца? Диверсанта от штурмовика?
Локальные конфликты и войны последнего времени очень наглядно показали эффективность стратегии непрямого действия. Когда для уничтожения неугодного политического строя и захвата чужих территорий не нужно вводить свои войска. Не нужно сражаться на поле боя. Потому что само поле боя переместилось на финансовые рынки, на товарно-сырьевые биржи и в социальные сети. В кабинеты продажных чиновников, семьи которых покупают себе недвижимость на территории вероятного противника. Добровольно отправляют своих детей туда в качестве возможных заложников. И при этом на налоги с этой недвижимости финансируются армии вероятного противника. Компьютерные вирусы сейчас могут нанести ущерб гораздо более серьезный, чем ракетно-ядерные удары. А жадность и некомпетентность политиков – разрушить любую страну. Мы живем в такое время, когда любой может стать и диверсантом, и штурмовиком (по крайней мере, в интернете, в «диванных войнах»). Сейчас не нужно прилагать особых усилий для уничтожения врага. И даже для уничтожения самой планеты. Достаточно лишь направить его усилия в нужном тебе русле. Это совсем не трудно. Гораздо труднее стать настоящим Воином, который сможет найти Путь к миру, к созиданию, к объединению всех людей доброй воли. Миру нужны такие Воины. Других уже явно в избытке.
- Расскажите о человеке, которого вы в своей книге "Шелковый путь" назвали Шафи (связном Ахмад Шаха Масуда).
Шафи не был связником у Ахмад Шаха Масуда. В свое время он преподавал в Кабульском политехническом институте. И был близким другом своего бывшего ученика Ахмад Шаха, ставшего позднее главарем крупнейшей группировки моджахедов. И прозванного афганцами Панджшерским Львом.
Шафи родился в племени потомков воинов Александра Македонского, носителей знаний и традиций Древней Эллады. Окончил Оксфорд. Несколько лет проработал врачом в Японии и Китае. И я искренне благодарен судьбе, что она подарила мне такого Учителя и Друга. Именно от него я узнал интересную и необычную историю его племени. И до сих пор убежден, что знания и традиции этого племени – самый большой и самый главный трофей афганской войны. К сожалению, мы до сих пор этого не поняли.
Сородичам Шафи посвящена моя повесть «О славном племени Одинов» (
http://artofwar.ru/k/karcew_a_i/text_0690.shtml). Что же касается Шафи, то в настоящее время он - известный ученый (но имя у него, разумеется, другое).
- Можно ли достичь гармонии в жизни с помощью духовных практик, или главное - сильный характер и сила воли?
Я убежден, что лучшей духовной практикой является изучение работ известных советских педагогов Сухомлинского Василия Александровича (считавшего необходимым воспитывать детей с опорой на положительное, воспитывать красотой) и Антона Семёновича Макаренко (который был убежден, что труд, не имеющий в виду создание ценностей, не является положительным элементом воспитания).
В последние годы мы все активнее и активнее уходим в виртуальный мир, мир социальных сетей, в мир духовных практик и различных религиозных учений. Но уходим из мира реального.
Прошлым летом я строил дом для мамы главного героя своего рассказа «Великий французский писатель» (
https://vk.com/club47413077). Начинал строительство один, но вскоре ко мне потянулась местная детвора. Многие из трудных семей, многие – из не полных. Возраст: от 8 до 15 лет. Я рассказывал им о своих путешествиях. Учил ловить рыбу подручными предметами, залезать на деревья, переправляться через реку. А они помогали мне по строительству. Вместе с соседями мы сделали спортивную площадку. По субботам стали организовывать детские концерты. А из оставшихся от старого дома строительных материалов ребятишки построили себе Адмиралтейство.
То, что получили эти ребята за лето, едва ли могла бы дать им любая духовная практика. И сильный характер, и сила воли не даются нам сами собой. Их нужно воспитывать. И, как ни странно, но я убежден, что лучше всего это получается в таких вот добрых, хороших и совместных делах. Возможно, это и было той самой частичкой гармонии жизни, к которой мы все стремимся?
- Вопрос по вашему рассказу "Трус" - как все-таки закалить дух? Чему вас учили и к чему вы пришли сами?
Мне кажется, на этот вопрос я довольно подробно ответил в самом рассказе. Кому это интересно, пусть прочитают рассказ (
http://artofwar.ru/k/karcew_a_i/text_0980/shtml).
Мне всегда везло на командиров. И я хочу сказать огромное спасибо Валерию Ивановичу Князеву и Владимиру Вячеславовичу Горлову, моим первым взводным. Герою Советского Союза Руслану Султановичу Аушеву, моему начальнику штаба полка в Афганистане. Сергею Юрьевичу Буренкину, моему командиру роты, когда я уже вернулся из Афганистана в родное училище.
А еще мне всегда везло на учителей. Всем им низкий поклон и светлая память! Моему отцу Ивану Егоровичу Карцеву и его замечательным друзьям. Моему дяде Валентину Дмитриевичу Сычугову, прошедшему всю войну в должности командира отделения в полковой разведроте (после тяжелого ранения в 1944-м году - в должности механика-водителя Т-34), у которого в детстве я проводил каждое лето в Завидовском заповеднике. Моему школьному учителю физики Георгию Ивановичу Топорову, у которого на память о войне осталась пуля в позвоночнике. Моим наставникам - известным советским писателям и разведчикам Александру Александровичу Щелокову и Герою Советского Союза Владимиру Васильевичу Карпову. И очень многим другим замечательным людям, которые научили меня всегда оставаться мужчиной. Заниматься любимым делом. Строить дома, сажать деревья, воспитывать сыновей (пока, правда, не своих). Научили меня любить – свою женщину, своих близких и свою страну.
- Расскажите о своих ощущениях перед первым боевым заданием.
Никаких особенных ощущений не было. Когда учился в военном училище, был у нас такой преподаватель высшей математики - Василий Прокофьевич Балашов (в войну командовал разведротой). Так вот он был уверен, что без Математики настоящих разведчиков не бывает. Потому что подвиги одних, это всегда просчеты других. А потому учил нас досконально просчитывать все наши действия. Он считал, это бой (засада, поиск) – это всего лишь уравнение со множеством неизвестных. Если ты решишь это уравнение правильно еще до боя, тогда твоим разведчикам не придется совершать никаких подвигов. Но зато они выполнят поставленную боевую задачу и вернутся домой живыми.
За двадцать шесть месяцев службы в Афганистане среди моих подчиненных никто не погиб. Не было даже раненых. Многие считали, что это обычное везение. На самом деле, в большей степени это была та самая Математика, которой учил нас Василий Прокофьевич (планирование, организация взаимодействия и многое, многое другое, что нужно делать еще до боя – и над чем мне приходилось постоянно ломать голову). А уже потом – везение.
Первые месяцы службы в Афганистане меня преследовали только три ощущения – ужасная слабость после тифа, усталость и жуткий, хронический «недосып». Потом как-то втянулся.
И только в последний месяц моей службы в Афганистане, когда должен был приехать мой заменщик и у меня появился шанс вернуться домой живым, стало по-настоящему страшно. Но, к счастью, все заканчивается. Закончился и этот месяц.
- Расскажите об охоте на пиратов в Красном море.
Как Вы себе это представляете? Как охотничьи сафари?
Ни какой охоты на пиратов не было. Была всего лишь обычная работа в рамках анти-пиратской компании. Использование военно-морских кораблей для защиты торговых судов от нападений пиратов оказалось не очень эффективным. А проблема пиратов в Индийском океане и в Красном море с каждым годом становилась все острее и острее. Поэтому было принято решение использовать для защиты от пиратов небольшие вооруженные группы. В составе одной из таких групп работал и я.
Да, у нас была одна еще одна специальная задача, помимо охраны корабля и экипажа, но об этом я расскажу в очередной своей книге.
- Есть ли разница между боевыми искусствами разных стран, учитывая, что все они имеют дело с одним и тем же - человеком?
В разных странах разный уровень технологий, разное вооружение и техника, разные традиции и, конечно же, есть разница в боевых искусствах. Там где американские солдаты больше полагаются на высокие технологии, наши солдаты «берут» смекалкой. Но я убежден, что если мы не на словах, а на деле стремимся к миру, нам нужно искать не различия, а то, что всех нас объединяет.
Более тридцати лет я занимаюсь вопросами семейной медицины, и заметил интересную особенность. Когда человек заболевает, мир его начинает сужаться до размеров больничной кровати. И его окружает все больше и больше врагов – вирусы, микробы, сквозняки. Из друзей остаются лишь врачи и дорогие лекарства. Когда же выздоравливает, то перед ним отрывается огромный и замечательный мир. В котором он находит новых друзей и открывает новые горизонты.
Вы обратили внимание, что в последнее время у России все больше и больше врагов и все меньше хороших, верных друзей? Это явный признак серьезного заболевания. Именно поэтому я мечтаю о том, чтобы у нас было больше встреч с друзьями, больше совместных проектов и больше хороших добрых дел. Мечтаю, что когда-нибудь мы с моими товарищами: поляками, немцами, американцами, англичанами и украинцами (не могу перечислить всех, могу лишь сказать, что мои друзья живут более, чем в 134 странах) все вместе начнем строить дома и поселения будущего, с культурно-образовательными и спортивными центрами. Будем «воевать» с ними только на спортивных площадках. А потом будем все вместе пить хорошее французское вино или чай из Шри-Ланки. Будем вспоминать что-то хорошее. И мечтать о будущем, которое будет еще лучше, чем наше прошлое.
P.S. Александр Иванович Карцев родился 9 сентября 1964 года в городе Клин Московской области. В 1985 году окончил Московское Высшее общевойсковое командное училище имени Верховного Совета РСФСР. С августа 1986 по октябрь 1988 года проходил службу в Афганистане. C 1989 по 1990 год - командир взвода, затем - роты курсантов Московского ВОКУ имени Верховного Совета РСФСР. С 1990 года по 2002 год преподавал в Московском инженерно-физическом институте. Участник антипиратской компании в Индийском океане и Красном море. Работал в Польше, Австрии, Германии, Франции и др. странах. Подполковник запаса. Автор романов "Шёлковый путь (записки военного разведчика)", "Школа самообороны для женщин и драконов", "Кремлёвцы", повестей "О славном племени Одинов", "Исмад", сказки "Дракон по имени Яна" и ряда других. Лауреат нескольких литературных премий. Член Союза писателей России. Включен в список "Гордость земли Клинской".
Персональный сайт:
http://kartsev.eu
